Тысяча и одна ночь

«ТЫСЯЧА И ОДНА НОЧЬ» — сборник сказок на арабском языке, получивший мировую известность благодаря французскому переводу А. Галлана (неполному, выходил с 1704 по 1717). Вопрос о происхождении и развитии «1001 ночи» не выяснен полностью до настоящего времени. Попытки искать прародину этого сборника в Индии, делавшиеся его первыми исследователями, пока не получили достаточного обоснования. Прообразом «Ночей» на арабской почве был, вероятно, сделанный в X в. перевод персидского сборника «Хезар-Эфсане» (Тысяча сказок). Перевод этот, носивший название «Тысяча ночей» или «Тысяча одна ночь», был, как свидетельствуют арабские писатели того времени, очень популярен в столице восточного халифата, в Багдаде. Судить о характере его мы не можем, т. к. до нас дошел лишь обрамляющий его рассказ, совпадающий с рамкой «1001 ночи». В эту удобную рамку вставлялись в разное время различные рассказы, иногда — целые циклы рассказов, в свою очередь обрамленные, как напр. «Сказка о горбуне», «Носильщик и три девушки» и др. Некоторые исследователи насчитывают на протяжении лит-ой истории «1001 ночи» по крайней мере пять различных редакций (изводов) сборника сказок под таким названием. Один из этих изводов пользовался большим распространением в XII—XIII вв. в Египте, где в XIV—XVI вв. «1001 ночь» и приняла тот вид, в к-ром она дошла до нас. Отдельные сказки сборника, до включения их в писанный текст, существовали часто самостоятельно, иногда в более распространенной форме. Можно с большим основанием предполагать, что первыми редакторами текста сказок были профессиональные рассказчики, заимствовавшие свой материал прямо из устных источников; под диктовку рассказчиков сказки записывались книгопродавцами, стремившимися удовлетворить спрос на рукописи «1001 ночи».

Подбирая для записи сказочный материал, профессионалы-рассказчики всегда имели в виду определенную аудиторию — об этом прямо свидетельствует надпись на одной из сохранившихся рукописей «Ночей». Не всегда располагая материалом для полного количества ночей, переписчики прибегали к повторению сказок, почти одинаковых по сюжету, или заполняли пробел анекдотами, заимствованными из многочисленных в арабской литературе прозаических антологий.

Сказки Шахразады могут быть разбиты на три основные группы, которые условно можно назвать сказками героическими, авантюрными и плутовскими. К группе героических сказок относятся фантастические повести, вероятно составляющие древнейшее ядро «1001 ночи» и восходящие некоторыми своими чертами к ее персидскому прототипу «Хезар-Эфсане», а также длинные рыцарские романы эпического характера. Стиль этих повестей — торжественный и насколько мрачный; главными действующими лицами в них обычно являются цари и их вельможи. В некоторых сказках этой группы, как напр. в повести о мудрой деве Такаддул, отчетливо видна дидактическая тенденция. В литературном отношении героические повести обработаны более тщательно, чем другие; обороты народной речи из них изгнаны, стихотворные вставки — по большей части цитаты из классических арабских поэтов — наоборот, обильны. К «придворным» сказкам относятся напр.: «Камар-аз-Заман и Будур», «Ведр-Басим и Джанхар», «Повесть о царе Омаре ибн-ан-Нумане», «Аджиб и Тариб» и некоторые другие. Иные настроения находим мы в «авантюрных» новеллах, возникших, вероятно, в торговой и ремесленной среде. Цари и султаны выступают в них не как существа высшего порядка, а как самые обыкновенные люди; излюбленным типом правителя является знаменитый Харун-ар-Рашид, правивший с 786 по 809, т. е. значительно раньше, чем приняли свою окончательную форму сказки Шахразады. Упоминания о халифе Харуне и его столице Багдаде не могут поэтому служить основой для датировки «Ночей». Подлинный Харун-ар-Рашид был очень мало похож на доброго, великодушного государя из «1001 ночи», а сказки, в к-рых он участвует, судя по их языку, стилю и встречающимся в них бытовым подробностям, могли сложиться только в Египте. По содержанию большинство «авантюрных» сказок — типичные городские фабльо. Это чаще всего любовные истории, героями к-рых являются богатые купцы, почти всегда обреченные быть пассивными выполнителями хитроумных планов своих возлюбленных. Последним в сказках этого типа обычно принадлежит первенствующая роль — черта, резко отличающая «авантюрные» повести от «героических». Типичными для этой группы сказок являются: «Повесть об Абу-ль-Хасане из Омана», «Абу-ль-Хасан Хорасанец», «Нима и Нуби», «Любящий и любимый», «Аладдин и волшебная лампа».

«Плутовские» сказки натуралистически рисуют жизнь городской бедноты и деклассированных элементов. Героями их обычно являются ловкие мошенники и плуты — как мужчины, так и женщины, напр. бессмертные в арабской сказочной литературе Али-Зейбак и Далила-Хитрица. В этих сказках нет и следа почтения к высшим сословиям; наоборот, «плутовские» сказки полны насмешливых выпадов против представителей власти и духовных лиц, — недаром христианские священники и седобородые муллы до наших дней весьма неодобрительно смотрят на всякого, кто держит в руках томик «1001 ночи». Язык «плутовских» повестей близок к разговорному; стихотворных отрывков, малопонятных неискушенным в литературе читателям, в них почти нет. Герои плутовских сказок отличаются мужеством и предприимчивостью и представляют разительный контраст с изнеженными гаремной жизнью и бездельем героями «авантюрных» сказок. Кроме рассказов об Али-Зейбаке и Далиле, к плутовским сказкам относятся великолепная повесть о Матуфе-башмачнике, сказка о халифе-рыбаке и рыбаке Халифе, стоящая на грани между рассказами «авантюрного» и «плутовского» типа, и некоторые другие повести.

Особняком стоят в «1001 ночи» сказочные циклы: «Путешествия Синдбада», «Сейф-аль-Мулук», «Семь везирей». Эти повести проникли в сборник, вероятно, литературными путями и включены в него позднее других сказок.

С самого своего появления в переводе Галлана «1001 ночь» оказывает значительное влияние на европейскую литературу, искусство и даже музыку. Не менее значительно влияние «1001 ночи» на фольклор народов Европы и Азии, о к-ром написаны обширные труды, частью перечисленные ниже, в библиографии.
Библиография:
Общие исследования: Chauvin V., Bibliographie des ouvrages arabes ou relativs aux Arabes, publies dans l’Europe chretienne de 1810 a 1885, t. IV—VII, Liege, 1900—1903 (в примечаниях указаны наиболее поздние работы); Эструп И., Исследование об истории «Тысячи и одной ночи», ее происхождении и развитии. Перевод с датского Т. Ланге, Под редакцией и с предисл. проф. А. Е. Крымского, «Труды по востоковедению, издаваемые Лазаревским ин-том восточных языков», вып. VIII, М., 1905.

Главные переводы: Les Mille et une Nuits, traduits de l’arabe par A. Galland, 12 vls, P., 1704—1717 (неполный); The Arabian Nights Entertainments, transl. by E. W. Lane, 3 vls, L., 1839—1841 (сокращенный перевод с арабского); Arabian Nights, With introd., notes etc. by R. F. Burton, 16 vls, Benares, 1885—1888 (самый полный из существующих на яз. Зап. Европы переводов); Le livre des Mille Nuits et une Nuits, trad. J. C. Mardrus, 16 vls., P., 1899—1904; «Книга тысяча и одной ночи», перев. с арабского, предисл. и комментарии М. А. Салье, Под редакцией акад. И. Ю. Крачковского, изд. «Academia», М. — Л., 1929—1936 (пока вышло 7 тт. — единственный на рус. яз. перевод с подлинника).