Тайна военная

Тайна военная — Сохранение предприятия в тайне в военном деле имеет большое значение, потому что всякое действие противника становится менее опасным, если можно своевременно приготовиться к противодействию. Существует афоризм: "всякому маневру отвечает свой контрманевр, лишь бы минута не была упущена". Внезапность есть лучшее средство для подготовки ycпеxa; поэтому все мастера военного дела старались держать свои замыслы в тайне от противника. Еще Фридрих Великий говорил, что "если бы спальный колпак знал его замыслы, то он бросил бы его в печь". Наполеон запрещал оглашать во время военных действий что-либо касающееся армии или флота, за исключением перепечаток из официальной газеты. Приказано было на почтовых станциях и на границе давать лошадей только военным курьерам. Передвижения резервной армии перед началом кампании 1800 г. были известны только четырем лицам во Франции: Бонапарту, Бертьё, Мареско и Гассенди. А между тем вся Европа знала, что армия формируется, так как объявлено было о сборе ее в Лионе. Туда съехались агенты всех государств следить за формированием; оказалось, что медленно собирались новобранцы, выздоравливающие больные, раненые и ничего серьезного не приготовлялось; вскоре посыпались карикатуры на эту армию; изображали ее с Бонапартом во главе в образе И. Христа, въезжающего в Иерусалим, окруженного нищими, калеками на костылях и т. п. Быть осмеянным в эту минуту, говорит историк Бонапарта, было для него самое лучшее, это отвлекало внимание его врагов. Между тем четыре дивизии с разных концов Франции направлялись на берега Женевского озера, сами не зная куда и зачем идут, так как вся переписка по этому вопросу ведена была лично первым консулом и больше, чем на три-четыре перехода, маршрутов он не присылал. К началу мая армия в 50000 чел. собралась у Женевы и Лозанны, тотчас же двинулась через С. Бернард в Италию, вышла на сообщение армии Меласа к Милану — и через месяц, после победы при Маренго, кампания была окончена. Наполеон считал необходимым для серьезной переписки иметь два шифра: 1) один — его собственный, для сношений с командующими армиями в случае его отсутствия и 2) другой — для сношений его штаба с командирами корпусов. Он жаловался на то, что не может переписываться ни на каком шифре, так как в Париже и Лондоне есть лица, которые дешифрируют что угодно. "Я с досадой убедился, — говорит Наполеон в одном письме, — что один крестьянин пришел из Эльдитена в Либштадт. Когда же мы научимся служить? Ни один заяц не должен проскочить через линию аванпостов. Первого, кто проберется, прикажите расстрелять, невинного или злоумышленника — безразлично. Ужас, наведенный этим, будет спасительным средством. Мы не знаем, что делает неприятель; надобно, чтобы и он не знал о том, что мы делаем." Других взглядов держался Суворов: желая, чтобы "каждый воин понимал свой маневр", он не требовал хранения предприятия в тайне и говорил: "Т. есть только предлог, больше вредный, чем полезный. Болтун и без того будет наказан".

Н. П. М.